1182 дня - Илья Голубцов

4

Некоторые события всегда остаются в памяти сильнее, будто их вырезают ножом, чтобы они запоминались сильнее и глубже. Обычно с этим ножом ассоциируются лишь плохие события, однако же, я считаю, что не только они им нанесены. Да, они вызывают более сильные эмоции, возможно, но они уходят со временем, счастливые же останутся с нами на долгие-долгие годы. Сотрутся какие-то части тех событий, какие-то слова так и останутся в том дне, но то, что затронуло душу более всего, останется в практически первозданном виде. Так произошло и с этим вечером.

Она возмущалась очень громко. Была категорически против того, чтобы я шел к нему. Хоть он и был нашим общим знакомым после того концерта (а мне он был еще другом, между делом), я не должен был идти, ведь там наверняка будут другие девушки, а им даже повода давать не надо – сразу же накинутся именно на меня и именно сейчас, хотя неясно, где же они все были раньше и отчего они вдруг так появятся. Возможно, это звучало несколько иначе, но я услышал это именно так. Спор же, однако, не затянулся надолго, ведь весть о том, что состав встречи будет полностью мужским, быстро охладила разгоряченную девушку. Но Эрия не была бы Эрией, если бы не придумала мне мгновенную месть – в этом она была исполнительна, как ни в чем другом. Она сразу же сообщила, что с сестрой проведет этот вечер и эту ночь в местном увеселительном заведении, славящемся громкой музыкой, вкусными и непременно алкогольными коктейлями и крайне развратной атмосферой. Что ж, на том и поругались, разойдясь без лишних слов и с симметричными обидами друг на друга.

Я пил много, старался пить как можно больше, чему все были несказанно рады. Вечер шел именно так, как должен был. Но внезапный звонок меня удивил. Не сказать, чтобы приятно, но я охотно ответил. Она была пьяна, чарующий аромат будто сквозил из динамика телефона, но я решил не придавать этому особого внимания:

– Эни…

– Да, ты что-то хотела?

– Я так пьяна, ты не поверишь, но здесь так хорошо! И так плохо… Заберешь меня?

– У тебя же на сегодня были другие планы, разве нет?

– Ну знаешь, я тут подумала… Ох, какая песня! – тут она напела припев самой популярной песни той весны, добавив между строк мое имя, – надо непременно пойти танцевать…

– Если захочешь, ты знаешь, где меня найти, – ответил я, еле сдерживаясь от того восторга, в который она привела меня песней.

– Постой! Забери меня! Я хочу к тебе… Ты знаешь, м, мы могли бы многое сегодня с тобой с делать, а?

– Эря, я нахожусь в соседнем доме. Неужели ты не в состоянии будешь сама дойти?

– Тогда вызови мне такси, немедленно!

– Эрья, черт тебя дери, ты в соседнем доме!

– Вызывай мне такси или мы сейчас же расстанемся!

– А разве мы еще не расставались сегодня?

Короткие гудки были ответом на мою усмешку. Не столько по ее приказу, сколько по моему бескрайнему любопытству, я позвонил и, собравшись с силами, выдавил адрес. Я думал, что клиент всегда прав, но в тот вечер мне так и не посчастливилось стать таковым.

Новый звонок отвлек меня от следующего бокала:

– Тут так холодно, а я в совсем тоненькой прозрачной блузке и короткой юбке… Мое такси уже едет?

– Я же уже говорил тебе, такси не поедет.

– Да как ты…! Встреть меня…

– Неужели…

– Прямо около входа! Но здесь столько моих обожателей… Боюсь, тебя просто побьют, если увидят, что уводишь меня. Давай я отойду от входа?

– Хорошо, я уже выхожу.

– Ну вот, а то говоришь стоять у входа, а мне же так холодно…

Я молча повесил трубку и вышел ей навстречу. Встретив ее, я заметил, что она была не так пьяна, как мне казалось, но ее походка напоминала мне сапера, что с бескрайней отвагой и умудренный опытом интуитивно обходит минное поле. Начался дождь, я накрыл ее своей курткой, и мы быстро добежали до дома. Там, поздоровавшись со всеми, мы отправились в спальню, чтобы остаться наедине. Она была особенно расслаблена, медленно извиваясь подо мной на белоснежной кровати. Я целовал не только губы, но уже плечи, ключицу, переходя все ближе к желанному. Ее белоснежные волосы спадали ниже плеч, почти наполовину закрывая ее прекрасную грудь. Я целовал ее еще и еще, после чего начинал идти дальше. Она медленно меня остановила, положив голову на грудь и сказала, что сегодня не готова к такому, да и вокруг слишком много людей, что тревожили нас чуть ли не каждые 10 минут и потом упорно интересовались тем, что происходило в комнате. Но как в последующие годы покажет практика, все, что происходило за теми дверями, всегда оставалось или, по крайней мере, должно было оставаться за ними.

После недолгих разговоров она ушла, посеяв после себя хаос во мне. Да, она приходила сюда еще раз, неделей позже, но лишь ненадолго, после чего я встречал рассвет, сидя на подоконнике, после многочасового ночного разговора с ней по телефону.

Почему же меня так тянет именно к ней? Да, она красива, это бесспорно, но вокруг есть и много других красивых. Почему мне так нравится то, как она то жестоко обращается и огрызается, то нежно и мило прижимает к себе и не хочет никуда отпускать? Что за взбалмошность, что творится в ее голове? Она будто бы не из этого мира, она ведет себя настолько непредсказуемо для меня и очевидно для всех, что каждый ее шаг заставляет все больше тянуться к ней. Почему я готов простить ей все ради еще хоть одного светлого момента? Ответь, рассвет, может быть, ты знаешь, почему мне так любимы и дороги эти страдания? Молчишь?

5

Если вы подумали, что я неудачник, потому что не смог воспользоваться опьянением девушки для близости из-за того, что она мне отказала – вы будете правы. Но тогда мне это казалось верхом целомудрия, ведь вдумайтесь, оценка всякой ситуации, происходящей с вами, зависит лишь от того, каким взглядом вы на нее посмотрите. Если это непредвзятый, сторонний глаз, то его мнение будет очевидным, если же он влюбленный, его мнение не менее предсказуемо. И хоть они прямо противоположны, они оба истинны, все зависит лишь от того, кто в этой ситуации вы…

Следующая возможность к близости была несколькими днями позже. Мы все так же тихо радовались нашему тайному союзу. Лишь некоторые знали, что между нами все не так спокойно, как могло бы казаться, одной из таких была сестра Эрии. Я виделся с ней лишь раз, еще пару раз слышал о ней, но в ту короткую встречу, что была, мне она успела понравиться – она вела себя со мной наравне, несмотря на то, что была старше лет на десять, была приятно рада моему обществу и не была против меня, что в сложившихся обстоятельствах было весьма кстати. Более того, она даже оставила нас с Эрией в своей квартире одних, когда ей срочно нужно было покинуть нас по внезапно возникшим обстоятельствам.

Мы остались наедине на несколько часов. О, как я обожал каждый изгиб ее оголенного тела, которое вскоре станет лишь моим, как разжигала меня одна лишь мысль о том, что все это может быть моим и только моим… Но в ту пору красный цветок зацвел особенно ярко. Я даже не был этому удивлен.

Подобные шансы выпадали мне еще пару раз, но я уже всецело был поглощен ей, и это перестало быть для меня чем-то главным, основной целью, как это бывало с другими. Мне уже было все равно, ведь я был счастлив, счастлив, как никогда не был.

Я часто бывал у нее дома, это уже можно было называть тихой и семейной жизнью, ибо многие вечера я проводил именно с ее, а не своей семьей. У нее скоро был выпускной, и я учил ее танцевать вальс. Она двигалась неловко, порой неаккуратно, но терпеливо, раз за разом объясняя и показывая ей, как надо, у нее начинало получаться. Я помню как сейчас ее белоснежный ковер с длинным ворсом, на котором мы часто лежали вместе после урока, думая о чем угодно. Вот лампа, что делает звезды на потолке. Так и все наши звезды, возможно, только свет от чего-то другого, а не тех светил, которым нас учат. Это покажется самой несерьезной мыслью, но тогда она была для нас так важна, что мы всерьез задумывались об этом. В нашем с ней общении было много того, чего не понять остальным. Я бы не назвал это глупостями – для нас это было нечто большее. Возможно, это можно было бы назвать поисками истины, какой-то философии, возможно.

Конец ознакомительного фрагмента.